Реклама сегодня и завтра: перемены, противоречия, перспективы, Москва

26 сентября в Московском музее современного искусства встретились гуру рекламного рынка — Эндрю Робертсон (Президент BBDO Worldwide) и Элла Стюарт (Председатель совета директоров BBDO Russia) и ответили на наиболее актуальные вопросы:

• Чем отличается реклама в США и России?
  
• Что происходит с каналами коммуникации? А с таргетингом?
  
• Меняется ли восприятие рекламы?
  
• Чего ждать от рекламы в будущем?

Главные тезисы

Рекламный рынок в США и России: а есть ли разница?

Элла Стюарт:

Давайте вспомним, как все начиналось. В России реклама появилась в виде адаптаций зарубежных кампаний. Первые 5 лет российские агентства занимались только тем, что переводили кампании на русский — это и была реклама. Она работала как на нашу аудиторию, так и на международную.

Сейчас же все больше случаев, когда российская реклама транслируется на Западе. Мы делали ролики для Великобритании и Восточной Европы.

Да, мы менее опытные, нам есть, чему учиться, но мы все равно достигли высокого уровня, поэтому аудитория не видит особой разницы между российской рекламой и международной.

К тому же креативщики по всему миру занимаются одним и тем же — создают эмоциональную рекламу, которая способна затронуть чувства аудитории — и тут нет особой разницы, потому что инсайты и проблемы потребителей во многом схожи и здесь, и в Америке, и в Европе.

Следуй за аудиторией: каналы коммуникации и таргетинг

Эндрю Робертсон:

Однажды я получил сообщение от одной авиакомпании. В первом же предложении было сказано: «Возможно, вы захотите внести некоторые изменения в ваше расписание полетов?». На самом деле в сообщении было зашито «послание» — на следующий день в Нью-Йорке будет плохая погода, многие рейсы отменяются, поэтому мне стоит перенести свой полет на другой день. Если бы это звучало иначе, например, «сильные ливни ожидаются в Нью-Йорке, приготовьтесь к отмене рейсов», я бы воспринял сообщение как нечто раздражающее. Но в этот раз я почувствовал себя по-другому.

На следующий день я полетел в Вашингтон, прождал 4 часа перед отлетом, но совершенно не разозлился, потому что получил это сообщение накануне, и оно было персонализировано.

Я хочу сказать, что сейчас ожидания покупателя очень связаны с процессом покупки. Даже те 4 секунды, которые я потратил на чтение смс, внесли некую значимость в мою жизнь. И так через рекламу бренд может придать значимость продукту или услуге, если будет говорить с аудиторией на ее языке.

Тот факт, что мы имеем дело с потребителем, который очень требователен, создает спрос на еще большую креативность, потому что мы должны как-то создавать для него некий «магический» опыт.

А еще сейчас у нас появилась возможность настраивать таргетинг более точно. Мы научились лучше понимать аудиторию. Мы знаем, что интересует потребителей, что их мотивирует, восхищает, какие покупки они недавно совершили. Это помогает нам транслировать наиболее подходящее сообщение. И это хорошо как для потребителя, так и для рекламщика, ведь так мы можем проецировать меньше рекламы на конкретного человека и меньше раздражать его.

Реклама, которую он видит, актуальна для него и имеет ценность.

Где грань между провокацией и эмоциональной рекламой?

Эндрю Робертсон:

Я думаю, что искусство в целом, в том числе и реклама, должно удивлять нас. Удивление может принимать разные формы: иногда это удар в лицо, шутка, просто музыка или даже глупое видео. Но я думаю, что самое главное — это культура, в которой мы живем. Контекст может меняться буквально за неделю. Тренды формируются и угасают сверхбыстро. Мы больше не считаем, что обидеть кого-то — это смешно. Но я не думаю, что нам нужно совсем дистанцироваться от эмоций. Необязательно кого-то шокировать, ведь можно сфокусироваться на приятных и ярких эмоциях.

Здесь я предлагаю приглядеться к маленьким брендам. Сейчас многие из них ориентируются на разные социальные явления. Они как будто заявляют: «Я буду выступать за идею, которая, я верю, важна для множества людей, и я сделаю так, чтобы достаточное количество людей полюбило меня. Будут и те, кто меня возненавидит, но число тех, кто любит, все равно перевесит».

Можно взять какой-то вопрос или явление, которые аудитория воспринимает по-разному — это по сути может разбить страну на два лагеря. Если вы занимаете определенную позицию, вы можете потерять много людей, но в то же время и выиграть. Я думаю, в будущем мы увидим больше брендов-активистов. Вы просто не сможете не занять какую-либо позицию, вам придется занять свое место.

Элла Стюарт:

К сожалению, российский рекламодатель не очень свободен. Есть несколько случаев провокативной рекламы, которая получила колоссальную огласку в прессе и социальных сетях, но мы как-то очень быстро движемся к тому, чтобы быть на «safe side» — стремимся никого не обидеть.

Если ты выступаешь от лица международного бренда, ты должен жить по законам той страны, откуда этот бренд пришел. В основном BBDO работает с международными брендами. Поэтому мы должны учитывать контекст.

Между ними что-то происходит: аудитория и реклама

Эндрю Робертсон:

Сейчас многие готовы платить за то, чтобы не видеть рекламу. Но есть также те, кто абсолютно счастлив смотреть рекламу за возможность получать бесплатный контент после просмотра. Например, у Spotify есть 2 вида подписок: с одной — вы можете ничего не платить и будете обязаны прослушивать рекламу каждые несколько минут, с другой — вы платите 10 долларов в месяц и слушаете то, что хотите, без рекламы. Опять же, если вам удастся сделать рекламу более актуальной и таргетированной, она станет менее «рекламной» и менее раздражающей. Поэтому я верю, что в будущем реклама будет лучше и качественнее.

Элла Стюарт:

У нас в стране тяжелее с продакт плейсментом. Посмотрите на Джеймса Бонда: мы знаем, что он — почти весь сплошной продакт плейсмент, но это не означает, что продажи вещей, которые демонстрирует герой фильма, не растут.

Я практически уверена, хоть и не знаю цифр, что продажи Nescafe после «Ночного дозора» не выросли. Это связано с нашей «позитивной молодостью»: у нас нет опыта, нет базы, нет исследований, поэтому мы закрыли компанию по продакт плейсменту почти сразу же после открытия, так как сам формат был неэффективным.

Реклама в будущем: прогнозы и стратегия BBDO

Эндрю Робертсон:

Может случиться много вещей, которые никто не может представить: появятся новые медиа, форматы, о которых никто еще не знает. Но, если бы мне пришлось делать ставку на что-либо, я бы сделал ее на видео. Тем не менее независимо от новых каналов и инструментов BBDO придерживается одной стратегии: мы следуем за потребителями. Если они проводят много времени на какой-либо платформе или в какой-то среде или на каком-то канале, мы пойдем туда.

Я полагаю, что в нашем бизнесе в настоящее время есть много вещей, которые будут и должны быть автоматизированы. Сейчас некоторые задачи занимают колоссальное количество времени, а с помощью технологий рабочие процессы ускорятся, улучшатся и подешевеют. И я думаю, что все, что можно автоматизировать, должно быть автоматизировано. С помощью технологий я бы также хотел освободить человеческий ресурс и больше инвестировать в людей — в их креативный потенциал, то есть в то, что машинам недоступно. Я уверен, что ценность идей будет только расти. Поэтому повторюсь, я думаю, что бизнес станет более автоматизированным и в то же время креативным.

Элла Стюарт:

Ну, во-первых, я думаю, еще много-много лет останется и телевизионная реклама, и билборды, и другие рекламные носители, но я абсолютно согласна с Эндрю, что сама реклама изменится — она станет более таргетированной. И говоря про тот же продакт-плейсмент: скорее всего в будущем вы не поймете, что вам навязали определенный бренд через хороший фильм или подкаст.

Именно поэтому мы должны сосредоточиться на потребителе и удовлетворении его потребностей. Если вы попытаетесь предсказать, что произойдет с новыми технологиями и всем остальным, то вы сойдете с ума.

И если вы просто будете делать только то, что ваши клиенты говорят делать, то вы не сделаете потребителей счастливее. Нужно создавать долгосрочную любовь к брендам, прививать ее аудитории.